Очистка-2. Точный расчёт - Страница 24

Обсуждая с Марнсом эти злободневные дела, Дженс чувствовала неприятное сосание под ложечкой. Да нет, скорее, это у неё от страха перед всем тем, о чём надо бы спросить, но она никак не решается. Вопросов было так же много, сколько пыли в воздухе за пределами Шахты, и от них так же сохли губы и немел язык, как и от токсинов наружного мира. Она пила всё больше, опустошала его флягу, тогда как собственная булькала за спиной; и желудок подкатывал к горлу при каждой лестничной площадке, номера на которых становились всё меньше, — их странствие, их приключение, увенчавшееся успехом в столь многих отношениях, подходит к концу...

Да, им многое удалось сделать. Во-первых, теперь у них был новый шериф — жительница Глубины, девушка с пламенной душой, открытая, откровенная и подкупающая — как и говорил Марнс. В таких, как она — будущее Шахты. В людях, думающих наперёд и видящих далёкую перспективу. В тех, кто строит планы. В тех, кто делает, а не только рассуждает. В истории случалось, что шериф баллотировался в мэры. Дженс полагала, что из Джульетты вышел бы отличный мэр.

Во-вторых, путешествие поставило перед Дженс новые цели, разожгло в ней собственные амбиции. Скоро выборы — отлично! Она даже слегка заволновалась, хотя конкурентов у неё не было; даже произнесла несколько кратких речей на эту тему, пока они с Марнсом поднимались наверх. Она знала, как сделать так, чтобы дела пошли лучше, как исполнять свои обязанности с большей пользой, как вдохнуть новую жизнь в старые кости Шахты...

Однако самое значительное — это то, что произошло между ней и Марнсом. В последние несколько часов она даже начала подозревать, что настоящая причина его упорного нежелания расти по службе заключается в ней, Дженс. Пока он просто помощник, между ними достаточное расстояние, чтобы он мог продолжать надеяться, питать несбыточную мечту о ней. Если бы он стал шерифом, с мечтами и надеждами пришлось бы распроститься. Конфликт интересов, слишком тесный контакт по вертикали: начальник — подчинённый... Эта её догадка источала глубокую печаль и необычайную сладость. Дженс сжала его ладонь и почувствовала странную пустоту, спазм в груди при мысли обо всём том, чем он пожертвовал — молча, не жалуясь, готовый с достоинством нести бремя любых невзгод, поджидающих впереди.

Скоро покажется лестничная площадка родильного отделения. У Дженс не было намерения останавливаться здесь, побуждать отца Джульетты встретиться с дочерью, когда та будет подниматься наверх. Но без остановки, кажется, не обойтись.

— Мне очень нужно в туалет, — сказала она Марнсу, смутившись как ребёнок. Вот рту у неё было сухо, живот сводило — может, от избытка жидкости, а может, от беспокойства, что их странствие заканчивается. — Да и повидаться с отцом Джульетты не помешает, — добавила она.

Кончики усов Марнса задрались кверху.

— Ну, значит, остановимся.

Приёмная была пуста, таблички на стенах всё так же напоминали о необходимости соблюдать тишину. Дженс вгляделась в стеклянное окно и увидела, как по тёмному коридору к ним торопится медсестра. Недовольная гримаска на лице медсестры сменилась улыбкой узнавания.

— Мэр, — прошептала она.

— Прошу прощения, что не предупредила о нашем визите. Нельзя ли повидаться с доктором Николсом? И ещё — можно ли воспользоваться вашим туалетом?

— Конечно. — Зажужжал замок, сестра открыла дверь и жестом пригласила их внутрь. — С тех пор, как вы побывали у нас, мы успели принять двое родов. Всё стало так сложно из-за этого кавардака с генератором...

— Моратория на подачу тока, — поправил Марнс. Его голос прозвучал слишком резко и громко.

Сестра метнула в него грозный взгляд, но промолчала, лишь кивнула, словно принимая замечание. Она сняла с вешалки два халата и протянула их посетителям, добавив, что свои вещи они могут оставить здесь, у её стола.

В комнате ожидания она жестом предложила им присесть, а сама собралась пойти отыскать доктора Николса.

— Туалет вон там, — она указала на дверь, надпись на которой почти совсем стёрлась.

— Я быстро, — сказала Дженс Марнсу. Она поборола желание сжать его руку в своей, За последнее время этот тщательно скрываемый от посторонних жест стал нормальным и привычным.

В туалете было почти совсем темно. Дженс долго возилась наощупь с незнакомым замком на двери кабинки, тихонько ругнулась, когда живот свело в шумном спазме, но вот наконец ей удалось распахнуть дверцу, и она устремилась в кабинку, быстро уселась и облегчилась. В животе словно загорелся пожар; у Дженс даже дыхание зашлось. А из неё всё лилось и лилось; ноги женщины бесконтрольно задёргались, должно быть, сказалось большое физическое напряжение во время восхождения — она совсем себя загнала. Ещё двадцать этажей. При этой мысли она помертвела, внутри от страха словно разверзлась пустота. Ну, вот, кажется, всё. Она встала и пошла в соседнюю кабинку подмыться чистой водой, затем вытерлась насухо полотенцем, промыла оба унитаза — вода в Шахте шла по замкнутому циклу, её очищали и снова использовали — всё это в темноте, всё наощупь, в незнакомом месте...

На дрожащих ногах она вышла из туалета. Может, стоит переночевать здесь, не торопиться наверх? Выспаться на больничной койке, а наутро продолжить восхождение. Она же ног под собой не чует!

— Ну как, лучше? — спросил Марнс. Он сидел на одной из обитых мягким скамей, место рядом с ним словно приглашало Дженс присесть рядом. Мэр кивнула и тяжело опустилась на сиденье. Дыхание её было мелким, прерывистым. Наверняка он посчитает её слабачкой, если она признается, что не сможет сегодня продолжить путь.